Фрэнк. Патрон вызвал меня на восемь часов.
М-сс Джекобс. Он у себя в кабинете.
Фрэнк. Тогда, если позволите… (Уходит.)
М-сс Джекобс. К чему эта экзальтация?
Памела. Я хочу плакать и буду плакать. (Рыдает неудержимо.)
М-сс Джекобс. Ужасный день! (Нервно расхаживает по комнате, прижимая пальцы к вискам.) Рушится семья. (После некоторой паузы.) Ты знаешь, что задумал твой отец?
Памела не отвечает. Она продолжает плакать.
Входит Артур Джекобс. Это бледный и хилый молодой человек 20 лет.
М-сс Джекобс. Арчи, дитя мое, любимый мой мальчик!
Артур. Мама! (Целует ее руки.)
М-сс Джекобс. Какая неожиданность! Мы ждали тебя только в четверг на рождественские каникулы.
Артур. Что у вас тут случилось? Сегодня утром я получил в Кембридже телеграмму от папы. Он потребовал, чтобы я был здесь к восьми часам. (Памеле.) Здорово, Пэми.
Памела. Здравствуй, Арчи.
Целуются.
Артур. Что это у тебя такой кислый вид? И потом, Пэм, вокруг тебя наблюдается удивительная, почти что торичеллиева пустота. (Оглядывает комнату.) Я не вижу умнейшего человека нашего времени.
Памела. Я послала его за персиками.
Артур. Так что же случилось, мама?
М-сс Джекобс. Случилось то, что твой отец…
Входят мистер и миссис Симпсон.
М-сс Симпсон. Что у вас тут случилось, мама? Боже ты мой, и Арчи тут. Здравствуй, Пэми. Ты побледнела и похудела. (Здоровается со всеми, продолжая говорить.) А у нас сегодня большое событие. Мой депутат отличился: задал сегодня в палате свой первый вопрос.
Мистер Симпсон здоровается с присутствующими. Они поздравляют его. Миссис Симпсон продолжает говорить, не останавливаясь ни на минуту.
Но что делается в Лондоне, на улицах зачем-то насыпали песок, не понимаю, какое это имеет отношение к обороне. Да, у нас сегодня великое событие — Чарли сказал первое слово. Вы знаете, если бы это не был мой сын, я сказала бы, что это гениальный ребенок, он сказал «кошка», совершенно ясно сказал «кошка». Вот так вот — кош-ка. Это такое смышленое дитя, что я даже боюсь за него. Я позвонила сегодня в «Таймс» мистеру Слэнгу, и он обещал напечатать вопрос Роберта полностью. Но что же все-таки у вас тут случилось, мама? Надеюсь, папа здоров. Я обожаю нашего папу. Что ни говорите, а это гениальный человек. Если бы он вошел в палату, он был бы сейчас министром. Но как вам понравится этот песок? Роберт с трудом к вам пробился. Дороги буквально забиты автомобилями. Боже, Памела! Я не вижу графа Ламперти!
Памела. Я послала его за персиками.
М-сс Симпсон. Я так волновалась, что, когда Роберт поднялся со своего места, чтобы задать вопрос, мне чуть не сделалось дурно. Он поднялся и громко, смело сказал: «Мистер спикер…» Как ты сказал, Роби?
М-р Симпсон откашливается.
И, представьте себе, мистер Чемберлен нисколько не удивился. Когда он поднялся со своего места, чтобы ответить моему Роберту, я чуть не упала в обморок, а Эни, которая сидела рядом со мной, говорит мне: «Ну! Теперь он задаст твоему Роби». Но мистер Чемберлен сказал: «Я ничего не могу добавить…» Как он сказал, Роби?
М-р Симпсон откашливается.
«Я ничего не могу добавить к заявлению, сделанному мною двадцать…» Какого? Да помоги же ты мне, Роби. Я не могу помнить все ваши политические тонкости…
М-р Симпсон откашливается.
Когда мистер Чемберлен начал говорить, мне чуть не стало дурно. Но что же у вас тут случилось? Приезжаем мы из палаты, а дома уже телеграмма. И я тогда сказала Роби, а он мне говорит, что, наверно, Памела выходит замуж за этого симпатичного молодого человека, ведь так ты мне сказал?
М-р Симпсон откашливается.
Ничего подобного. Ты все спутал. Но что у вас тут произошло?
Входит адмирал Джемс Джекобс, долговязый, седой, похожий на старшего брата, 58 лет.
Адмирал. Я получил телеграмму от Джозефа и прилетел на самолете. В моем распоряжении всего полтора часа. С сегодняшнего числа во флоте отменены все отпуска. (Здоровается с присутствующими.) Что произошло? Кто-нибудь болен?
Входит м-р Джекобс-старший — старик 85 лет. Все бросаются к нему, усаживают его в кресло. За ним входит лакей с двумя собаками.
Старик (трескучим голосом). Джони, Фрам, на место. (Собаки усаживаются у его ног.) Я вижу всю семью в сборе. Где Джозеф? (Смотрит на часы.) Сейчас ровно восемь.
Входит м-р Джекобс-младший. С ним полковник и Фрэнк. Майкрофт несет большую карту полушарий. Немного погодя входит доктор. Майкрофт прикрепляет карту к стене.
М-р Джекобс. Леди и джентльмены! Прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли мне на помощь в трудную для меня минуту и собрались здесь, на семейный совет. Я принял одно чрезвычайно важное решение, и мне хотелось бы познакомить вас с ним. Майкрофт, позовите слуг.
Майкрофт уходит.
М-сс Джекобс. Не понимаю, какое отношение могут иметь слуги к нашему семейному совету.
М-р Джекобс. Я должен познакомить с моим решением всех людей, живущих в нашем доме. Это имеет большое значение.
М-сс Джекобс (в сторону). Он сошел с ума.
Входит Майкрофт. За ним экономка со своим вязаньем, две горничные, повар, лакей и шофер.
М-р Джекобс. Двадцать пятого июня тысяча девятьсот тринадцатого года в Индии погиб мой младший брат Томас. Он был убит пулей в живот и, прежде чем умереть, мучился три дня. Четырнадцатого января тысяча девятьсот семнадцатого года погиб мой старший сын Гарольд, восемнадцатилетний талантливый юноша. Он был убит на германском фронте. В него попал снаряд, и от него не осталось абсолютно ничего. Его даже не смогли похоронить. Мой брат Джемс (показывает на адмирала) служит в военном флоте. Мой друг Эллис А. Гудмэн служит в армии. С детских лет в мою жизнь проникли такие слова, как война, пушки, снаряды, атаки, пулеметы. Впоследствии к этим понятиям прибавились танки, газы, аэропланы. Хотел я этого или не хотел, но моя жизнь и жизнь моего семейства зависела от этих ужасных, противных человеческому духу понятий. После заключения мира Англия, а вместе с ней и я, думали, что войнам пришел конец, и уж во всяком случае на наше поколение хватит мира. Но с каждым годом опасность новой войны стала увеличиваться. Мое несчастье, что я не подумал об этом раньше и не принял должных мер. Это моя вина. Мне нужно было быть более рассудительным и предусмотрительным. Я — глава семьи и несу за нее ответственность перед богом и людьми. Но то решение, которое я принял сейчас, не могло прийти ко мне сразу. Оно является результатом долгих размышлений. Я постоянно следил за новой военной литературой, следил за течением мировой политики и пришел наконец к убеждению, что нет такой силы на земле, которая могла бы нас спасти, если только мы не отважимся спасти себя сами. Итак, господа, я решил ликвидировать все свои дела (общее движение) и уже ликвидировал все свои дела в Англии и за границей, порвать все свои старые связи, привязывавшие меня тысячью крепких нитей к обществу, и покинуть это общество, покинуть Лондон, покинуть Англию.